30 июня исполняется 75 лет со дня рождения Владимира Петрова.
«Петей» его в молодости могли звать только друзья-партнёры, во всяком случае Борис Михайлов — точно. А потом даже трудно было представить, что Владимира Петрова можно назвать как-то панибратски. Не потому, что он бы этого не допустил, а потому что никто и не помышлял о таком слегка снисходительном обращении. Он себя не поставил на какой-то постамент, он таким был всегда — независимым, упрямым, со своим внутренним стержнем, и это чувствовали практически все тренеры, работавшие с Петровым и, что греха таить, натерпевшиеся от него.
Ему ведь недостаточно было слепо выполнять задания. Если имелись малейшие сомнения — он их объявлял. Не с Тарасова это началось, но Анатолий Владимирович, естественно, основной «удар» и принял. Это не было противостоянием, это было, с одной стороны, стремлением игрока докопаться до сути, с другой при всех издержках приносило пользу и тренеру, который на этих объяснениях (а попробуй не объясни ведущему игроку) оттачивал и свою позицию. Тарасову это, вероятно, очень помогало, хотя на главного «строптивца» он, естественно, ворчал, сердился, даже психовал, но всегда помнил, что Володя Петров — выдающийся мастер, без которого трудно представить и ЦСКА, и сборную России.
Петров и не скрывал, что у него такой норов. Мало того — можно иметь норов, но не проявлять его столь явно — так всем проще, прежде всего самому обладателю. Так нет же — в лицо говорил то, что думает, и не только тренерам. Кажется, Борис Михайлов рассказывал, что в молодости услышать от Володи Петрова «я с тобой согласен» было невозможно, немыслимо. За излишнюю «любознательность» он от тренеров и получал дополнительные нагрузки, за это удостаивался особого отношения, но при этом уважали его все.
Он был человек ищущий, по обычным российским понятиям с обострённым чувством собственного достоинства, всегдашней жаждой справедливости, и твёрдым соответствием принципам. Таким людям нелегко, и с ними тоже нелегко. Тарасов, как «отец» второго своего великого звена, конечно, был озабочен тем, чтобы оно не находилось на особом положении, и при всём своём величии продолжало оставаться послушным и управляемым. Но так ведь не бывает, люди вырастают и нарабатывают опыт, они больше наставников знают, что им надо, это конфликт естественный. Однажды, чтобы упредить такое развитие событий, Анатолий Владимирович перевёл Валерия Харламова в другое звено, и даже прочил ему роль центрального нападающего, предоставив Михайлову с Петровым самим справляться. Не стал ничего менять и принявший сборную Всеволод Бобров, ни перед чемпионатом мира-1972, ни перед суперсерией СССР — Канада.
Они, естественно, не потерялись — ни Петров и Михайлов с Юрием Блиновым, ни Харламов с Александром Мальцевым и Владимиром Викуловым. Но всё-таки они должны были играть вместе, так бог положил — это говорил Владимир Владимирович. Нет, он, конечно, не преуменьшал роль тренеров в становлении и всего звена, и себя лично. Но и не преувеличивал тоже. При этом было заметно, что те откровенные чудачества, «закидоны» и какие-то несправедливости Анатолию Владимировичу с высоты своих лет не то чтобы прощал, но относился к ним совершено спокойно. Что касается Виктора Тихонова, то, говоря о нём с должной степенью уважения, тёплых чувств не проявлял. Тихонову, естественно, нужна была тройка-лидер, но одновременно он не мог мириться с особой ролью и излишней самостоятельностью звена Петрова. Он строил свою команду, а лидеры не то что мешали (как без них было обойтись?), но они ко времени прихода Тихонова в ЦСКА и сборную были больше, чем просто ведущее звено. До каких-то пор это противоречие не мешало побеждать, но к началу 80-х, и особенно после поражения в Лэйк Плэсиде расставание стало уже неизбежным.
В 1981 после последнего своего чемпионата мира, на в котором Петров был в роли дядьки для Сергея Макарова и Владимира Крутова, он ушел из ЦСКА, потому что обещал возглавившему СКА Борису Михайлову, и потому, что прямо сказал Тихонову: «Не хочу ждать, когда меня выгонят, лучше уйду сам». Его долго уговаривали, но надо знать Петрова, который если что решил, то сделает. Не каждому, даже заслуженному ветерану, давали возможность переходить в другую команду, пусть и родственную, но фигура была такого масштаба, что отказать было невозможно. Не байка и то, что двоим друзьям запретили выйти на лёд против ЦСКА — а Михайлов хотел тряхнуть стариной, и эта парочка могла навести страху, что Тихонов прекрасно знал.
В воспоминаниях Петрова о прошлом не было ни сожаления, ни упрёков в чей-то адрес. Он говорил о памяти, тренд был не без скепсиса, но созидательный. Мало кому доставалась такая насыщенная и такая разнообразная во всех отношениях жизнь. В хоккее она начиналась с почти ежедневных путешествий из Красногорска в Тушино на «Красный Октябрь», где Володя и Юрий с подачи отца начинали играть в тогда базовом для «Крыльев Советов» клубе.
Когда Тарасов хотел наказать за то или иное прегрешение своих великих воспитанников, то отправлял их позаниматься с юными хоккеистами. Рассказывая об этом, Петров, видимо, вспоминал свои юные годы: «Пацаны душу свою отдают тренеру. Мы это быстро чувствовали — сами прошли такой путь. И, естественно, быстро забывали, что нас отправили к ребятам в качестве наказания. Те, кто этого не чувствует, тренером быть не может». Тренерская карьера самого Петрова была недолгой, но он может гордиться своими воспитанниками в СКА: «На звание заслуженного тренера РФ я точно наработал».
Он не был ангелом и живым примером. Его отлучали от сборной в профилактических целях опять же «за норов», известна история о его недолгом «путешествии» на «Порше» после празднования победы на последнем для него чемпионате мира-1981, по мнению многих он спасал российский хоккей в начале 90-х не так, как следовало, он был, что называется, «себе на уме», его упрямство было легендарным, но на то он и был живой человек со своим взглядом на жизнь и служение.
А то, что он сделал как спортсмен, сопоставимо с высочайшими достижениями человеческого духа. Он, возможно, самый выдающийся центрфорвард отечественного хоккея советских времён, и не только советских. Тут у каждого свой взгляд, но в первую пятёрку он, несомненно, входит. Объяснять, как он играл, бесполезно — это надо было видеть. То, что ни разу не признали ни лучшим нападающим чемпионатов мира, ни лучшим хоккеистом СССР, отнесём на счёт выбиравших. Впрочем, на первый план он никогда не лез.
Досье
Владимир Владимирович Петров
Родился 30.06.1947, умер 28.02.2017
Карьера игрока: 1965-67 — «Крылья Советов», 1967-81 — ЦСКА, 1981-83 — СКА Ленинград.
В чемпионатах страны — 553 матча, 370 заброшенных шайб, 337 голевых передач. В сборной СССР 118 игр, 64 заброшенных шайбы.
Достижения: олимпийский чемпион (1972, 1976), чемпион мира (1969-71, 1973-75, 1978, 1979, 1981), лучший бомбардир чемпионата мира (1973, 1977, 1979). Чемпион СССР (1968, 1970-73, 1975, 1977-81).
Карьера тренера и функционера: 1983-84 — тренер СКА Ленинград, 1986-88 — главный тренер ВС СССР по футболу, 1989-90 — начальник СКА МВО, 1990-92 — председатель комитета ветеранов ФХР, 1992-94 — президент ФХР, 1995-96 — генеральный менеджер «Спартака», 1998-00 — генеральный менеджер ЦСКА, 2003-05 — генеральный менеджер СКА Санкт-Петербург.
