Лутченко Владимир Яковлевич

Четыре гола в одной игре — результат для защитника феноменальный. В истории сборных СССР и России такое достижение было зафиксировано лишь один раз – в матче турнира на приз "Известий" 1975 года. Тогда в игре против шведов покер оформил армеец Владимир Лутченко, который даже атакующим защитником никогда не считался, чистый оборонец. Но в этой встрече, что называется, прорвало. Впрочем, титулов и голов у Лутченко и без приза "Известий" было достаточно: двукратный олимпийский чемпион, восьмикратный победитель первенств мира, одиннадцатикратный чемпион СССР.  

Он родился в Раменском сразу после Нового года – 2 января 1949-го. "Раменское — город небольшой, деревенского типа. Три дома каменных стояло. Я прямо с крыльца на коньках выезжал — по лужам на озеро. Отец нас бросил, когда мне было лет семь. Мать целый день на заводе. Тяжёлое было время в материальном плане. Может, это и подстегивало мое стремление выбиться в люди", - говорил хоккеист о своём детстве. Уже в 13 лет Лутченко стал выступать за местный "Сатурн", игра в первенстве области на равных с 18-летними ребятами. Огромный для подростка рост позволял ему соревноваться со старшими не только в хоккее, но и в футболе и даже баскетболе. Выбор в пользу ледового спорта был сделан только в 1963 году, когда Володя увидел по старому чёрно-белому телевизору матчи чемпионата мира. Вот тут-то и появилась цель – попасть в большой хоккей. Уже в следующем году Владимир пришёл в хоккейную школу ЦСКА, где его встретил завуч Юрий Быстров. Коньки, правда, здоровому парню дали на два размера меньше, но он радовался и этому – начиналась новая жизнь. Тренировки под руководством Анатолия Тарасова проходили на одном дыхании. Володя выбивался из сил, очень старался, выступал, бывало, одновременно за юношей, за молодёжь и за мастеров. Вместе с ним в команде тогда играли знаменитые Юрий Блинов, Валерий Харламов, Александр Смолин. Наш герой был универсальным защитником, он блестяще действовал в любом дуэте, органично взаимодействовал и с нападением. Его фирменным знаком стали рациональность и надёжность, благодаря которым и в ЦСКА, и в сборную СССР без него стало невозможно представить. В одном из интервью Лутченко перечислял своих партнёров: "С Ромишевским играл, с Гусевым, Цыганковым, Валерой Васильевым. А начинал в 17 лет в пятёрке с легендарными форвардами Альметовым, Локтевым, Александровым". Отношения с наставником ЦСКА и сборной Анатолием Тарасовым у хоккеиста всегда были хорошими, хотя приходилось в своё время сидеть и на гауптвахте. Команда-то армейская была, да и Тарасов был весьма жёстким тренером. Сегодня такое спортсменам и в страшном сне не приснится. Самым же ярким событием в своей хоккейной карьере (не считая Олимпиад, конечно) Владимир Яковлевич считает знаменитую Суперсерию-72. "Это было впервые и как-то неожиданно. Наш хоккей считался любительским. Профессиональный мы видели во время турне по Америке и Канаде. А наш народ-то его не видел. У канадцев был ореол сильнейших. Общественное мнение: НХЛ — это всё, хоккейные боги! А волнение какое было! Правда, как до первой шайбы дотронулся, появляется уверенность, спокойствие. Это же ответственность за себя, за команду, а в то время — и за наших болельщиков, за страну. Это не громкие слова: болеют твои близкие, родные, друзья. Если бы не сыграли как надо, как людям в глаза смотреть?" - вспоминал защитник сборной. Правда, во время канадских игр жёсткой накачки (мол, победить и никаких гвоздей) не было. Напротив, говорил Лутченко, осторожно так намекали: надо хорошо сыграть: "Нам дали пять дней на акклиматизацию. Мы и канадцы тренировались на разных катках, поэтому ни одной их тренировки не видели. Только перед игрой приехали и застали их на льду минут 15 — они индивидуально катались. Фил Эспозито, братья Маховличи с таким настроем катались на высокой скорости, кажется, искры летели! Они демонстрировали свою мощь". Сам Владимир Яковлевич играл тогда в паре с Александром Рагулиным и в первый раз вышел на лёд, лишь когда наши стали проигрывать 0:2. Тут уже тренер Всеволод Бобров не выдержал. "Мы же русские, на нас смотрит весь Союз!" - кричал он своим подопечным, и те услышали этот призыв. До конца матча советские хоккеисты набросали сопернику семь шайб, пропустив лишь одну. "После матча летели обычным рейсом Монреаль — Торонто. Входим в самолёт последними. Вдруг все пассажиры встали и долго нам аплодировали, как в театре. Такое забыть невозможно!" - отмечал наш герой. Вторую часть серии, по его мнению, не удалось выиграть просто потому, что ребята перегорели. Каждый день им устраивали собрание, руководство хоккейное то и дело вмешивалось, инструкторы из ЦК приходили, начались перестановки. Всё это не могло не сказаться на психологическом настрое хоккеистов. Тем не менее Суперсерия-72 дала новый толчок развитию советского хоккея и сильно подняла наши хоккейные акции на Западе. Как это часто бывало в других видах спорта, советским хоккеистам стали предлагать контракты в НХЛ, но уехать они, само собой, не могли. "Мы в те годы об этом и не думали. Сами знаете, в какой жили стране. А так, как уехал Могильный — не увидишь ни родных, ни близких, никого. Ради денег этих… Мы по-другому были воспитаны", - утверждал Лутченко. Знаковым для него стал чемпионат мира 1969 года, когда в нашей сборной произошла масштабная смена поколений. В составе национальной дружины дебютировали сразу семь человек: Михайлов, Петров, Харламов, Мальцев, Поладьев, Пучков и Лутченко. А самыми принципиальными соперниками в то время, как можно догадаться по политическим событиям, стали чехословаки. Оба поражения советские хоккеисты получили как раз в матчах с ними. "Нас предупреждали, чтобы мы не поддавались на провокации, не дай бог — зацепить или ударить. Хотя чехи вели себя по-хамски: плевали в спину, Голонка, забив гол, клюшкой имитировал расстрел ворот... Но были у них и нормальные ребята, которые вели себя корректно", - вспоминал Владимир Яковлевич. Интересно, что за 11 чемпионатов мира и две Олимпиады опытный защитник получил всего 58 минут штрафа. "Ответственность огромная была, больше думали о команде, чем о себе. Приходилось терпеть, а как иначе", - признавался он. Что же до внехоккейной жизни, то она у хоккеиста мало отличалась от жизни обычного советского гражданина, разве что ответственность была куда выше. Были, конечно, и привилегии. Награждали орденами, медалями, давали весьма солидные премии за победы на крупных турнирах. Если у чемпиона рождался ребёнок, он получал двухкомнатную квартиру. На машины опять же очереди у хоккеистов были отдельные и короткие. Но стоило мастерам проиграть, претензии к ним мог предъявить любой. "Народ-то у нас простой, никто перед нами не заискивал: "Почему продули? Мы за вас болели, всю ночь не спали, а вы!" Когда мы проиграли в 1977 году в Вене, я к матери в Раменское заезжал окольными путями, ночью, чтобы никому не попасться на глаза", - рассказывает Лутченко. После завершения карьеры игрока Лутченко работал директором хоккейной школы ЦСКА, затем – в фарм-клубе "Спартака". А в 1997 году переехал в Бостон – заниматься с местными детишками. В последнее же время советский олимпийский чемпион работает в скаутской службе клуба "Нью-Йорк Рейнджерс", подыскивает ему перспективных игроков из России. В этом деле он теперь тоже настоящий специалист. А по-другому и быть не могло – старой закалки человек, даже в пенсионном возрасте не оставляющий занятия спортом и тренажёрный зал. Спасибо вам за наши общие победы, мастер! Счастья вам и здоровья!