Про миф «Русской пятерки», хоккейное долголетие и мотивы возвращения Ильи Ковальчука в Россию.
— ЦСКА уже не первый год приглашает игроков, у которых что-то не получается в НХЛ, и прокачивает их на топ-уровень. Самые яркие примеры — Михаил Григоренко, Никита Нестеров, чья карьера в Америке не получалась яркой. Но ребята вернулись в Россию и стали олимпийскими чемпионами. А теперь уже как матерые мастера поехали обратно в НХЛ.
— Хотите играть в НХЛ — пожалуйста. Миша Григоренко подписал контракт с «Коламбусом», Никита Нестеров — с «Калгари». Я считаю, они выходят на топ-уровень благодаря нашему тренерскому штабу, упорству самих хоккеистов, тому, что они выдерживают нагрузку и давление. ЦСКА играет на задачу, и у нас каждый матч должен быть победным.
Почему? Да потому, что у нас собраны лучшие ребята, созданы лучшие условия. Хозяин команды делает абсолютно все, даже больше. А карьера хоккеиста не такая длинная, чтобы что-то рассусоливать. 10-15 сезонов пролетят как миг. Это я сужу по своему опыту.
— С другой стороны, ЦСКА в декабре простился с Михаилом Науменковым, Николаем Голдобиным. Что не получилось у этих парней?
— По Мише — клуб решил провести обмен с «Салаватом Юлаевым». Науменков прошел очень хорошую школу, стал чемпионом КХЛ. Думаю, что трейд вышел равноправным, ведь ЦСКА получил Никиту Сошникова.
— А вот у Коли не сложился адаптационный период после переезда из Северной Америки. Тем более в одном из матчей он получил серьезную травму. И что тут еще скажешь?
При этом я уверен, что Голдобин хотел и старался. Тренерский штаб терпел, давал ему шансы из игры в игру. Но что-то не сложилось.
Меня зацепил один пост в телеграме, в котором автор утверждал, что «Русская Пятерка» — на самом деле маркетинговый миф НХЛ. Приведу цитату:
«Вы знаете, в какой-то момент (а именно 27 октября 1995 года) великий тренер Скотти Боумэн объединил в одну пятерку защитников Фетисова и Константинова с тремя центрфорвардами Федоровым, Ларионовым и Козловым. Тут что интересно знать про юбилей. Никакой «Русской пятерки» в русско-советском значении хоккейного слова «пятерка» (то есть пять игроков регулярно и в неизменном составе выходящих на площадку) никогда не было. Это громкий, известный и очень удачный маркетинговый миф.
Да, периодически было звено, составленное из трех центральных нападающих — Козлова, Ларионова и Федорова. И да — иногда на льду действительно вместе с ними оказывались и Константинов с Фетисовым. Тем не менее постоянной и неизменной пятерки не было. Почти во всех матчах они все же чаще пересекались, нежели выходили вместе. Допустим, у Константинова в том сезоне было «+60», а у Фетисова — «+37». Почему такая большая разность, если играли в одной паре? Лучшим ассистентом для Федорова (10) и Ларионова (9) был Пол Коффи. Занятна ситуация и с Фетисовым. Его передачи лучше остальных, как говорилось выше, реализовывал Козлов (10), а на втором месте оказался почему-то Даррен Маккарти (6). Ну и так далее…»
И вот я воспользовался случаем, чтобы задать вопрос Федорову напрямую:
— «Русская Пятерка — это реальность или маркетинговый миф?
— Я бы не хотел напрямую отвечать автору, дискутируя с его интересными выводами. Но добавлю от себя, — сказал Федоров. — По моим ощущениям, мы, русские, довольно долго играли вместе в «Детройте».
Я прекрасно помню тот сезон-1995/96, в котором я набрал 107 очков. Мы играли весь сезон вместе. К сожалению, в плей-офф в те первые годы, как только нас объединили, результат не совсем получался, и не все ладилось.
Но это не потому, что «Русская Пятерка» играла плохо — и я вам это говорю как профессионал. А потому, что в том «Детройте» были определенные слабые стороны. Я говорю о хоккеистах, которые в какой-то напряженный момент подводили команду. Начнем с вратарской бригады, потом перейдем к защитникам, а закончим форвардами.
— То, что я помню: с тех пор, как Боумэн создал «Русскую Пятерку», мы всегда играли вместе. Да, в одном плей-офф 1998 года, когда мы встретились в финале с «Вашингтоном», я заканчивал в тройке с Дуги Брауном и Славой Козловым. Игорь Ларионов выступал с другими игроками. Но сам факт «Русской Пятерки» это не отменяет. И поверьте, в том сегменте времени мы провели 90 процентов на льду именно вместе.
Конечно, нам уделялось много внимания, мы попадали под большое давление. Было много неправды, что «Детройт» из-за «Русской Пятерки» проиграл какой-то плей-офф. Сейчас я говорю об этом спокойно. А тогда понимал, что мы отвечаем за результат. Но не мог поверить, что мы, русские, одни такие плохие.
Когда я уже был главным менеджером ЦСКА, проанализировал то свое время в «Детройте», — и скажу вам, что даже если сложить сумму мастерства ребят из «Русской Пятерки», добавив то, как мы играли и сколько голов могли забить, то мы были меньшим злом, чем другие вектора нашей команды.
— Три природных центрфорварда сошлись в одном звене — Федоров, Ларионов, Козлов. Вам это в «Детройте» давало какой-то бонус?
— Обязательно. 100 процентов. На фланге мог сыграть я, или там выходил Игорь. Когда я зарывался в зоне атаки, Ларионов меня всегда подстраховывал. Когда я прибегал вторым темпом в оборону, то Игорь сразу уходил на место крайнего. Потому что мне легче было играть в защите.
— Это была абсолютная взаимозаменяемость. Да и вообще все мы из одной школы. Я играл со своими учителями в буквальном смысле слова. Ларионов и Фетисов научили меня такому хоккею. Я увидел, как такой хоккей может приносить результат, и научился в него играть.
— Если посмотреть статистику КХЛ, то в пятерку главных долгожителей в истории лиги входят Сергей Федоров, Вячеслав Козлов, Павел Дацюк. А ведь еще Крис Челиос в НХЛ играл до 48 лет. Что волшебного было в том «Детройте»?
— Мы в «Ред Уингз» очень правильно тренировались. Неправильных тренировок почти не было. Что я имею в виду: у нас команда была не то что возрастная, а опытная.
Тренеры «Детройта» это понимали, поэтому давали игрокам определенную свободу выбора на тренировках. И каждый хоккеист правильно распоряжался этим временем. Тренировался так, как себя чувствовал психологически и физически. Думал, как подойти к игре.
Да, общие тренировки были, без вопросов — и вне льда, и на льду. Но большую часть времени мы сами готовились к матчам. Мы не жгли энергию просто так на льду. А тренажерный зал нам всегда был в помощь. Чем меньше мы откатаем какую-то ледовую тренировку, тем больше мы энергии израсходуем в зале. Так ведь тоже можно готовиться к ледовым баталиям. У нас была очень хорошая, опытная, мастеровитая команда.
— И умная.
— Да. Вот наши тренеры и сообразили, что в этом есть какой-то плюс. Поэтому мы такую свободу и получили.
— 37-летний Илья Ковальчук теперь играет за «Авангард». Вы до 43 лет выступали за «Металлург». Как думаете, реально ли Ковальчуку провести шесть плодотворных и ярких лет в КХЛ? А не так, чтобы болельщики о нем говорили: «Ну все, парень приехал завершать карьеру».
— Что странного в том, что хоккеист в таком возрасте подписывает контракт? Ну да, 37 лет. Ну и что? 43 года. Ну и что? Посмотрите на Пашку Дацюка.
Это не завершение карьеры. Это человек по своему устою понимает, что он может и хочет играть тут в хоккей. Что у него есть большое желание. Его на работу берет менеджмент клуба, подписывает с ним контракт — и отдает себе отчет, что из игрока можно что-то выжать для пользы команды.
— Плюс главный тренер Боб Хартли — это связующее звено между хоккеистом и менеджментом, потому что тренировал Ковальчука еще в «Атланте». Игрок попадает в более-менее родную ситуацию.
Федоров, Дацюк, Ковальчук — мы приезжали и приезжаем в КХЛ не заканчивать. Нет, мы ехали играть в свой хоккей на пользу команды. Дай бог здоровья и удачи Илье. И это естественный процесс. И в НХЛ, и в КХЛ работает жесткий потолок зарплат. Многие возрастные игроки уже не проходят в состав. Клубы заботятся о смене поколений, а не только о том, как завоевать кубок.
